Содержание
Как украинские театры избавляются от русской драматургии
Украинские театры массово отказались от русских классиков и современных российских драматургов. Из афиш пропали постановки по пьесам Чехова и Островского, романам Толстого и Достоевского. Причем руководители театров сделали это еще до того, как были приняты законы о запретах до конца войны на современную российскую музыку и русских писателей.
Vesti.ua вместе с руководителями театров и критиками выясняли, чем заменят российскую драматургию и будет ли этот отказ болезненным.
Большинству зрителей все равно на что ходить
Как бы ни было жалко театралам исчезновения из афиш Чехова или Достоевского, но для самих театров такая смена репертуара почти безболезненна. Собственно, и для массового зрителя тоже. По словам экспертов, в репертуаре разных украинских театров было от 10 до 20 процентов российских авторов. И в самом начале театры будут испытывать небольшой репертуарный голод, но очень быстро, всего за один сезон, это пройдет.
“Массе вообще по барабану названия, на которые они идут. Большинство зрителей ходят в определенное помещение (театр с традициями) и на имена раскрученных артистов. Автор пьесы для них совсем не имеет значения. На самом деле очень малый круг разбирается в драматургах и сможет отличить, где Чехов, а где Горький”, – говорит театральный критик Олег Вергелис.
Причем количество постановок по пьесам российских драматургов разных времен начало снижаться не с 2014 года, а гораздо раньше. Многие режиссеры старались ставить те пьесы мировой драматургии, которые нам были недоступны по разным причинам в советские времена. Тем более что строить свой репертуар исключительно на российских пьесах, это заведомо сузить рамки своих интересов. Мировая драматургия предлагает гораздо больше, чем может предложить одна страна, в которой драматический театр появился позже и развивался всего 150 лет, против пятивековой традиции той же Британии или Франции.
“Чехов важен для очень тонкой прослойки гурманов. К сожалению, Киев не имеет такого большого количества театральных гурманов. В основном публика ходит на громкие названия, и желательно развлекательные, либо на раскрученных сериальных актеров. Очень мало театров, которые смогли приучить своего зрителя к своей стилистике и выбранному ими драматургическому пути. И сами они небольшие – на 50-100 мест”, – рассказывает руководитель Киевского Молодого театра Андрей Билоус.
Поэтому заменить русскую драматургию будет совсем не сложно. В репертуарах столичных и других театров было достаточно много постановок не только по пьесам украинских, но и зарубежных авторов разных времен.
Будут спекуляции и хайп на тему войны
Корректировать свои репертуары театры начали еще тогда, когда появился закон, требующий от всех театров играть исключительно на украинском языке. Уже тогда пьесы русских классиков и современных российских драматургов стали исчезать из афиш. Крупные театры стали покупать европейскую и американскую классику, а те, кто беднее, писать пьесы сами или брать для постановки нестандартные произведения, которые не классифицируются как пьесы. В частности, Новый театр на Печерске поставил в 2018 году спектакль “Мир в ореховой скорлупе” по одноименной научно-популярной книге физика Стивена Хокинга.
“Хорошая российская драматургия будет заменена хорошей европейской. Причем на работе с европейскими драматургами у нас уже набита рука, потому что у нас есть связь со многими агентами и отслеживаем все тенденции современной европейской и американской драматургии. Появится в репертуарах очень много украинских пьес. Конечно, какое-то их количество будет рефлексией на тему нынешней войны. Ожидаемы и большие спекуляции и хайп на эту тему. Поэтому я не уверен, что в ближайшие годы театры будут обращаться к этой драматургии, хотя авторы и будут очень расстраиваться по этому поводу и не понимать, почему в Европе украинские пьесы на тему войны идут на ура, а в Украине не пользуются такой же популярностью. Ответ очень простой – в Европе очень мало знают о войне в Украине. У нас же люди очень пресыщены информацией об ужасах войны, поэтому пьесы об этом, когда раны еще открыты, не ко времени. Должно пройти какое-то время, чтобы новые поколения, не знающие войны, смогли узнать об этих ужасах”, – говорит Билоус.
Поэтому руководители театров ищут сейчас те пьесы, которые будут залечивать душевные раны, успокаивать людей и давать веру в будущее.
Однако понимание того, какая пьеса окажется целительной и успешной, у каждого режиссера свое. Именно за ними окончательный выбор, что поставить следующим, и это уже будет своего рода вкусовщина.
“Принцип «импортозамещения» в театре не работает, потому что это был бы сплошной абсурд. В театре работает принцип авторского видения. Что-то навязывать режиссерам в плане литературного материала часто бессмысленно. Серьезный режиссер имеет в своем внутреннем художественном мире свою папку авторов, которые только ждут времени, чтобы состоялся процесс рождения их произведений на сцене. Поэтому театры перейдут на драматургию, которую предложат их креативные режиссеры. Ибо сегодня Минкульт не регламентирует репертуарную политику театров”, – сказал Олег Вергелис.
Слова людей, которые считают, что теперь в украинских театрах будет царить Шекспир и украинские пьесы, говорят лишь о том, что эти критики слабо знакомы вообще с мировой драматургией. Еще до отказа от российской драматургии в украинских театрах чаще всего ставили Мартина Макдонаха, Эрика-Эмманюэля Шмитта, Эдварда Олби и Рэя Куни. Последнего настолько часто, что в какой-то момент стало даже неприличным обращаться к его пьесам. В отличие от остальных перечисленных, Куни чересчур развлекательный. Но при этом его комедия “Слишком женатый таксист” стала одной из самых популярных пьес с того момента, как ее в 2002 году перевели на русский язык.
До сих пор не простили советское “пиратство”
Вместе с обновлением репертуаров станет вопрос покупки пьес современных драматургов и старых классиков. Для музыкальных театров это достаточно серьезная проблема была и остается, поскольку за музыку Штрауса, Кальмана, Гершвина и авторов современных мюзиклов приходится платить достаточно много, и руководитель столичной оперетты Богдан Струтинский неоднократно заявлял, что его театру сложно быть рентабельным при таких высоких ценах за партитуры и возможностях корректировать цены на билеты. Однако с покупкой прав на постановку пьес дела обстоят проще.
“В нашем театре идет спектакль по пьесе Мартина Макдонаха (сценарист и режиссер фильмов “Залечь на дно в Брюгге” и “Три билборда на границе Эббинга, Миссури”). За его пьесу мы платим за три года около 2,5 тысячи евро. А средняя цена за авторские от 1,5 до 3 тысяч евро. Это первоначальный взнос за право постановки, а потом платим еще по 8 процентов с кассовых сборов. Агенты авторов рассчитывают среднюю цену на билет, количество мест и выставляют счет. Это не баснословные деньги, и наши драматурги тоже могут поставить такие же условия. Для театра это вполне выполнимая задача, если он работает на полную мощность и он востребован”, – говорит Билоус.
Однако есть проблема с двумя самыми крупными классиками ХХ века – Бертольдом Брехтом и Теннесси Уильямсом. Спектакли по пьесам первого не ставились у нас с 90-х годов прошлого века, а второго лишь изредка можно встретить на наших сценах.
“Сложность с Бертольдом Брехтом связана с тем, что в советские и постсоветские времена его пьесы очень активно ставились в наших театрах, но при этом ничего не платили за это. Поэтому его агенты запретили для всех стран бывшего СССР использовать его пьесы. Мы несколько раз пытались получить права на постановку его пьес, но все попытки были безуспешны. Но это частный случай. В основном получить права легко, были бы деньги”, – сказал Билоус.
Что касается Теннесси Уильямса, то за время независимости Украины лишь трижды обращались к его творчеству крупные киевские театры. В театрах имени Франко и комедии и драмы на левом берегу шел “Трамвай “Желание”, а в им. Леси Украинки – “Кошка на раскаленной крыше”. По мнению Вергелиса, за этого драматурга многие режиссеры боятся браться, потому что он им не по плечу. Но Билоус считает, что мы еще не раз увидим на афишах имя этого драматурга. Сложность только в том, что его пьесы плохо переводились. Вначале это делали с английского на русский с учетом советской цензуры, а на украинский переводили не с оригинала, а с русского перевода. Поэтому нужно, чтобы поработали новые переводчики.
